КАРПАТСЬКІ РОБІН ГУДИ – VІІ. По сторінках невиданої книги. Микола Шугай

Здавалося, після виходу унікального видання Станіслав Аржевітіна «Шугаї» з циклу «Колочава – історія Верховинського села», про життя й смерть Миколи Шугая (Сюгая), тема ця вже повністю вичерпна. Тому, коли, випадково, натрапив, як часто буває, одне шукав, а знайшов, спомини односельчанина Миколи Шугая, якій особисто його знав. Їх надрукувала ужгородська газета «Карпаторусский голос» у номерах №№ 177 та 189 за 1934 рік.

До речі, ще раз уважно переглянув перелік джерел й літератури, якими користувався пан Аржевітін, цього джерела там не знайшов. Тому, вирішив надрукувати цей матеріал на мові оригіналу, звісно, в сучасній орфографії. До слова,роком раніше, в 1933-му, чеський письменник Іван Ольбрахт, видав свій високохудожній твір, але далекій від реальності. Щодо вже згаданого Станіслава Аржевітіна, йому вдалося знайти й опрацювати на цю тему багато архівних документів й довести, що Миколу та Юрія Шугаїв вбили на горі Жалобці в Колочаві.

А тепер, слово невідомому авторото, спомини якого надрукувала російськомовна газета:

«История редко бывает справедливой. Часто она забывает о людях оказавших великие услуги человечеству и возвышает память людей, по достоинству добра и воспоминаний. Народные легенды по-своему воспринимают прошлое, а письменная литература еще придает совершенно иное освящение судеб людей и их поступков во имя художественного замысла, чем живая действительность.

Нами получен интересный документ, служащий свидетельством сказанного. Его автор, несомненно, знал Николая Шугая, прославленного разбойника, ставшего легендарным. С его воспоминаниями мы познакомим читателей.

Разбойником Николай Шугай стал по вине отца. Петро Шугай был необразованным человеком. Мало времени посвятившего земледелию и чаще сидел в корчме. За паленкой не раз его били колочавские селяне. Не раз он попадался на кражах и попадал в тюрьму. Человек он был хитрый и из тюрьмы бежал, разобрав стену. Мадьярским жандармам немало пришлось гоняться за старым Петром.

Детей своих старый Петро в школу не посылал, может быть и потому, что до села было 4 километра, и идти нужно было лесами. Так его дети и выросли в лесу. Когда случилось детям нашкодить у соседа и тот приходил жаловаться отцу, то отвечал: «заткай пысок, бо тоби и хижу запалять, як будешь говорити, бо знай, что мои сыны и т. д.».

В 1915 году Николай Шугай был призван на военную службу, но по слабости здоровья был принят на службу только в 1916 году и определен в 85-й полк в Болошодьормоте. В солдатах не понравилось строгая дисциплина, ноги его привыкли к постолам, а в сапогах ему было тяжело. Через шесть дней Шугай бежал со службы и скрылся в лесах. Долго за ним гонялись жандармы. Два раза им удалось его схватить. Первый раз его поймали сельский боженик Василь Дацьо и жандарм Лийнер, который переоделся в русскую одежду. Шугай был схвачен в шалаше у Леня Ивана и был жестоко избит. Когда Шугая вели в Хуст он по дороге во время отдыха убежал и спасся, прыгнув в воду. Дело было зимой.

Преследовавший беглеца вместе с жандармами Мендель Якубович бросился тоже в воду, схватил Шугая, но не смог его удержать до тех пор, пока подошли жандармы. В конце войны, когда началась революция, и селяне говорили, что теперь нет больше закона, Шугай стал заходить в село. Но Шугай ошибся. Стража все-таки была и так как Шугай продолжал нести нечестную жизнь, то его искали. Шугай застрелил двух Колочавских легиней: одного русина, другого жида…

Однажды, когда Шугай явился в село, румыны его арестовали, но Шугай заплатил им за то, чтобы его выпустили на свободу и румыны согласились. В это время Шугай женился. Румыны ушли и явились чехи… Шугай скрылся в лесах. Он жил между полонинами, где течет поток Сухар. С ним находились Николай Штаер и Кривляк. Как то один бедный еврей вез с полонины сыр, за которым его послал хозяин. Шагай встретил еврея и забрал у него сыр. Еврей вернулся и все рассказал жандармам. Те отправились выслеживать но поймали только Штаера и Кривляка, которых отправили в Берегово и там осудили, а Шугай продолжил заниматься разбоем.

За Шугаем были посланы опять жандармы. Они окружили хижу Петра Шугая, где как раз был Николай. Увидев жандармов, Шугай одного застрелил, другие убежали. Шугай забрал оружие убитого жандарма и ушел. С этого времени он стал еще больше разбойничать. Грабил людей на дорогах и в домах. Целая Верховина от него страдала. В Колочаву было послано еще больше жандармов, солдаты и детективы, но Шугая найти не могли. Однажды в половине четвертого утра жандармский патруль подошел к дому Ивана Драча, против которого были подозрения, что к нему ходит Шугай. На этот раз он там, в самом деле, был. Но жандармы только увидели, как Шугай вышел из хлева, он застрелил еще одного жандарма и опять убежал. Как видим, Николай Шугай был совсем не таким, как его изобразил Ольбрахт. Неправда, что он брал у богатых и давал бедным. Не приходилось мне слышать, чтобы Шагай дал бедному хоть корову. Правда, он помогал отцу и своей семье, а его отец не выходил из корчмы; платил каждому и гулял. Все высказывали ему уважениние, ибо все боялись Николая.

В августе 1921 года по всей Подкарпатской Руси разнеслась радостная весть, что разбойника Николая Шугая больше нет. Освободилась Верховина, и главное, Колочава, от неволи, в которой ее держал Николай Шугай. Ни дома, ни в своих «салашах», ни на пути не имели люди покоя, ибо всюду мог напасть Шугай, и после захода солнца никто не решался отправиться в дорогу и сидели, заперевшись в своих домах…

Было так, Шугай напал при работе на бывших солдат, из которых некоторые были унтер-офицерами и стал их допрашивать, что про него говорят в селе. Ему ответил Адам Иванишин: «Не красны вести, и добры вести, за твою работу и твои дела не могут быть красны вести». Потом Шугай спросил много против него жандармов. Ему было сказано, что около 30-ти. После этого разговора Шагай начал рассказывать и похвалятся кого он еще хочет убить.

Мы трое людей с пустыми руками должны были слушать эти зверские рассказы. Только у Адама Иванишина была малая сокира, которую он употреблял при работе. В конце беседы повел Шугай очами на Данила Маркуся и спросил его: «Чи жаль тебе за твоим отцом, что я его застрелил»? Данило Маркусь сдвинул плечами, посмотрел на Адама Иванишина и на Буркала и сказал: «А тебе бы не жаль было за твоим»? Потом Шугай говорит: « А ты жаль, я и тебя пошлю там, где отец»!

После этих слов Адам Иванишин, узнав, что Шугай намерен послать Данилу Маркуся за убитым отцом, встал и сказал своим товарищам: «Идем, ибо я не маю час тут сидити, мой товариш при работе, а мы маем с ним спильну работу, а сокира при мне».

Шугай ответил: «Не так скоро уже пойдете». Адам Иванишин не ждал больше схватил сокиру и ударил его обухом по голове. Данило Маркусь сразу же схватил заряженное ружье Николая Шугая, а Иван Буркало ружье Юрия Шугая. Юрий Шугай один раз выстрелил, но больше не мог, потому что ружье уже было в руках Ивана Буркало. И так их застрелили из их собственных ружей. Так был убит Николай Шугай, а не так как об этом писали. Не правда, что Шугая убили его товарищи, убили его честные люди, из которых некто ре знался с Шугаем.

Иван Ольбрахт сделал из коня комара. Он, например, писал, что Шугай был на фронте, но это не правда. Н.Шугай воевал только на одном фронте – против бедного верховинского народа, и во время войны, и после войны, он забирал у бедного народа, а не давал ему. Только у Петра Шугая, отца, газдовство шло удивительно. Жил он так, как человек, который имеет тысячи три корон в месяц. Бывало так, что с вечера у него 10 овец, а на утро стало 20. Удивляется вся Верховина, которая знала Шугая, как из него сделался герой и помощник бедного народа».

Є й інша, протилежна, процитуємо доповідну вахмістра Тржески у Воловому про переслідування і смерть братів Шугаїв, складену 19 серпня 1921 року:

«16 серпня 1921 близько другої години ранку жандармський патруль у складі вахмістра Карла Тржески, поліцейського Вайса, а також поліцейських Арношта Водічки, Франтішека Новотнего, Йозефа Зеленки, Ченека Матерки та жандармів-стажерів Антоніна Бліна та Франтішека Маліни, котрі брали участь у стеженні за вбивцею Николою Шугаєм, зустрілися біля с. Нижня Колочава на горі Жалобка з цим небезпечним вбицею, який був разом зі своїм братом Юрою. Коли він (Никола) побачив цей жандармський патруль, то розпочав проти них стрілянину, при цьому нікого не поранивши. Жандармський патруль одразу застосував зброю, швидкою стріляниною заглушив обох розбійників і,наблизившись

приблизно на 20 кроків до них, переконався, що вони мертві. Під час обшуку застрелених у Шугая Николи була знайдена одна військова гвінтівка М95 та 50 бойових патронів, деякі з них «дум-дум», один золотий кишеньковий годинник із ланцюжком, одне шкіряне нагрудне портмоне з 230 кронами, дві гільзи за поясом.

У брата Юрія було 20 шт. набоїв в кішенях і більше нічого. Поряд з ним лежав мішок з кількома шматками хліба… Ліс, в якому Никола з братом Юрою були затримані жандармським патрулем, низький буковий, і Шугай міг легко зникнути, якби був побачений тим, хто його переслідує. Схованка Н.Шугая була викрита жандармським патрулем, що надійшов , тому що ніч була місячною і було добре видно. Викривши схованку, жандармський патруль швидкими кроками пішов тією небезпечною дорогою, яку обстріляв його брат… План місця подій додається. Трупи вбитих були перевезені до Колочави-Лаз, де після розтину цього місяця були поховані на цвинтарі в Лазах…». (Станіслав Аржевітін // «Шугаї» Колочава історія Верховинського села /Видавництво «Український письменник». 2006. с. 114).

Так кому ж вірити? Дві зовсім різні версії, є й третя, можливо, й четверта? Тому, вважаю, варто продовжувати досліджувати цю тему, а істина, як завжди, десь по середині.